Глава третья.
Хлорофилл и проблемы с математикой.

Настоящий художник не боится испачкаться,
настоящий учёный не боится пару раз взлететь на воздух!
Я.

Тано уже оказалась в черте города. Дождь и не думал утихать, только барабанил с ещё большей настойчивостью. Блестел мокрый чёрный асфальт, вода стучала по водосточным трубам. Тано остановилась глядя на завораживающие круги в луже.
- Надо признать, что этот «падальщик» был прав, прав настолько, что страшно становится… Какая же я!.. – она сделала шаг к ближайшему дереву, - Дура! Дрянь! Сволочь! Бестолочь! Чудовище!! – на каждое слово пришёлся смачный удар головой о ствол. Она бы продолжила самобичевание, но Руфус сообразил и укусил её за ногу. Тано тут же остановилась. – Извините… - выговорила она, потёрла лоб и шатающейся походкой отошла от дерева. – Уф… Но я действительно заслужила. Ну так вот, самое главное-то. Проторчала я там свой положенный месяц вполне тихо, мирно и без психозов. После того моего отзыва о его экспериментах, дядя Реджи начал меня сторониться, да и я не горела желанием общаться. В общем, избрали политику невмешательства. Он занимался своими делами, я своими, мы даже почти не сталкивались. Я продолжала искать какие-то недостающие компоненты в моих планах, параллельно таская по-тихому из лаборатории сложные приборы. Я была близка к решению, но увы – каникулы кончились. Папа забрал меня домой и договорился, что в следующем году в тот же день пришлёт меня ещё раз. Ну конечно, он был рад сбагрить меня куда-нибудь, с глаз долой! – Тано пнула валявшуюся рядом пластиковую бутылку. – А на следующий год… Родители замыслили капитальный ремонт. А меня нельзя было там держать, мне плохо от духа краски. Ну, мои предки, естественно, знали об этом и, недолго думая, сразу же сослали меня к дяде Реджинальду, не потрудившись его предупредить. Решили, что я сама ему всё объясню, так что вещи в зубы – и вперёд. Я согласилась. Ведь я уже закончила свои расчеты, осталось только проверить их на практике, а всё оборудование, пусть даже и наворованное, я оставила там! Короче, я поехала. Решила, что как-нибудь выкручусь. А там… Там…

Гарри стояла перед дверью, вертя в руках свою неизменную ручку-роллер. «Так, дайте подумать. Если он скажет что-нибудь в духе «Мне некогда», «Меня не предупредили» или «Глаза б мои тебя не видели», что скажу я? – думала она, - Если я честно признаюсь, что он нужен мне для небольшой практической работы, то он может понять, что это я стырила его барахло, и будет неприятно. Ну ладно. Скажу, что забыла кое-какие вещи в прошлый раз. Это должно помочь. Мне, по сути, немного надо: забрать оборудование и найти тихое, сухое и снабжённое электричеством место. И тогда я смогу завершить этот долгий путь…» Гарри хмыкнула и постучалась.
- Я же сказал, я ничего не покупаю!! Подавитесь своими пылесосами, впарщики неликвида! Я полицию вызову! И мне плевать, что они подумают и что сделают со мной, но от вас, шарлатаны, я избавлюсь! Убирайтесь отсюда! – не открывая двери, заголосил Реджинальд (Гарри его по голосу узнала). Параллельно раздались звуки, похожие на собачий лай.
«Мать моя утка, он что, ещё и собаку завёл? – удивилась Гарри, - Растения надоели, будем животных коллекционировать? Жуть. Я точно здесь не останусь, только закончу дела и сразу смоюсь куда-нибудь!»
- Кхем, вообще-то я не впарщик неликвида, и никаких пылесосов у меня нет, - заметила она вслух.
- А-а. Это ты. Убирайся отсюда! - отозвался Бушрут, понизив голос. Он тоже узнал племянницу, но, судя по голосу, не слишком обрадовался её появлению.
- Я здесь по делу, вообще-то.
- По какому?
- Мы же вроде договаривались… - прорычала Гарри, толкая дверь, чувствуя, что она не заперта.
- Да, договаривались. Но когда это было! Предупреждать надо! Тем более, я сейчас не могу, у меня тяжелые времена, - стоял на своём Реджи, изо всех сил удерживая дверь закрытой.
- А я что буду делать? – не сдавалась Гарри, снова навалившись на дверь. «Я должна попасть внутрь!»
- А ты езжай домой! – ответил из-за двери Реджинальд, закрывая её обратно. Он явно не собирался впускать племянницу.
- Не могу. Дома ремонт. А мне нельзя дышать всякой гадостью, - объяснила Гарри, продолжая толкать.
- Извини, но это не мои проблемы. Ни чем не могу помочь. Чао! – объявил  дядюшка, продолжая «не пущать».
- У меня там в комнате с прошлого раза вещи остались!
- Скажи какие, я принесу!
- Я лучше сама!
- Это почему?
- А почему я не могу войти?
- Потому что… Потому что я не хочу!
- А мне плевать с высокой колокольни!! – рявкнула Гарри и пнула дверь с такой силой, что несчастная деревянная конструкция жалобно заскрипела, распахнулась и чуть не слетела с петель.
Путь в теплицу доктора Бушрута был свободен. Гарри наконец заглянула внутрь… Вообще-то у неё довольно крепкие нервы. Обычно её очень трудно напугать. Но открывшаяся ей картина… Она ожидала увидеть что угодно, но только не это.
- О, господи!!!
Да уж, было из-за чего закричать. В неё тут же уткнулось увесистой бурой мордой огромное, с неё саму ростом, а то и выше, растение, по всем признакам хищное. Оно стояло на четырёх зеленоватых корнеобразных конечностях и, приоткрыв зубастую пасть, по-собачьи часто дышало и пускало слюни. Рядом с ним стояло существо, напоминающее утку, однако совершенно зелёное, с сиреневой шевелюрой, делавшей его похожим на чертополох, руками-лианами, и ногами-корнями, и потирало ладонью клюв, по которому только что со всей дури получило дверью. И окружающие представители флоры проявляли ненормальную подвижность…
Обычного равнодушного выражения лица Гарри как не бывало. У неё округлились глаза, отвисла челюсть и начался нервный тик. «Боже мой, что это? Что это за кошмарные создания? Почему растения двигаются и… Ё-моё, готова поспорить, они СМОТРЯТ на меня! Какой-то бред! Такого не бывает! Скажите мне, что это не правда! Скажите, что я просто нанюхалась лака для паркета и у меня начались галлюцинации! Куда я попала? И где мой родственничек, с которым я только что так замечательно побеседовала?» Только на этом пункте до неё дошло, что утка-репейник перед ней очень напоминает лицом Реджинальда. Пусть он позеленел, «зацвёл» и даже как будто немного вытянулся в длину, его можно было узнать.
- Ну вот ты вошла, и что дальше? – спросил селезень. Говорил он немного в нос, что неудивительно после такого удара, но голос был более чем знакомый.
- А что это за?!.. -  выдавила Гарри, как только снова обрела дар речи. «Я угадала. Это он… Ну ни фига себе! Кажется, доигрался этот маразматик со своими растениями… Жутко как-то. Интересно, как и зачем он с собой такое сделал?» - задалась она вопросом, как только обрела способность соображать и анализировать, и поёжилась.
Бушрут взглянул на потолок и пожал плечами. «Видит бог, я старался уберечь её от этих потрясений, - подумал он, - Очень старался. Так сильно старался, что пальцы себе дверью защемил. И мне же вот такое вот спасибо! Дверцей лицо расквасить – больно, между прочим! А на какие шиши я её чинить буду? Опять грабить? Надоело уже как-то…»
- Ничего особенного, - попытался увильнуть Реджи.
- Это теперь называется «ничего особенного»?! Прошу прощения, не верю! – нервно подрагивающим голосом заявила Гарри. Она твёрдо решила выпытать из дяди природу этого явления. А он в свою очередь отвернулся и коротко ответил:
- Побочный эффект одного эксперимента…
- А конкретнее? – допытывалась Гарри. Ужас отступил, снова расшевелилось упрямство.
- Любопытство сгубило кошку! – проинформировал Реджинальд, обернувшись через плечо.
- Возможно, это ускользнуло от вашего внимания, но я не кошка! – упорствовала Таногария.
- Эх… Это случилось весной. Я почти закончил свой проект, я был близок к успеху… Но декан Сквалыга… Довольно мерзкий такой тип, я тебе про него никогда не рассказывал?
- Нет, - отозвалась Гарри, медленно удаляясь от Реджинальда, но продолжая слушать.
- А, не важно. Ну так вот, он сказал, что нам опять урезали финансирование, и надо на чём-то сэкономить. На чём-то – в смысле, на мне. Так что мне было просто необходимо действовать быстро, доказать, что мои теории верны, иначе проект бы закрыли. Это оказалось не так уж сложно. Всего-то и нужно было, что провести небольшую подготовку растения-донора, соединить с организмом-реципиентом  и добавить хороший электрический разряд. Его мог обеспечить удар молнии. Но у меня не было подходящего подопытного животного. Я провёл эксперимент на самом себе. Сначала ничего не заметил, но постепенно… мутировал, - закончил Бушрут. Ему, конечно, очень хотелось с кем-нибудь поговорить, но Гарри не и тех слушателей, кому охотно изливаешь душу.
- Жуть, - сказала Гарри, но только потому, что молчать после такого содержательного монолога было уж совсем неловко. «Ну да, ну да, душещипательно. Но клювом чую, он чего-то недоговаривает!» - А вот это что? – спросила она, ковыряя пальцем в подъёмном устройстве для какой-то конструкции из двух небольших платформ и замысловатого громоотвода.
- Эту установку я использовал для эксперимента. Она больше не работает. Но всё равно, не трогай!
- Хорошо-хорошо! – согласилась Гарри и предупредительно пихнула ногой в морду приставучему растительному псу, который так напугал её в первые секунды. Тот обиженно заскулил и ретировался.
- Это Спайк… Осторожно! В общем, так вот всё и вышло. Естественно, не одна ты испугалась… Но что было потом, тебе лучше не знать. Скажу только, что у меня сейчас действительно нет возможности тебя здесь содержать, и нам обоим будет лучше, если ты как можно быстрее исчезнешь. Ради всего святого…
Гарри снова оглянулась. Вокруг были не только растения. Многочисленные полки и столы, уставленные сосудами с разноцветными жидкостями, маленькими хитроумными приборами и крупными зловещими агрегатами… У неё глаза загорелись от такого изобилия ценного оборудования. С такими прибамбасами она бы легко и быстро провела планируемые работы, только бы ей дали чуть-чуть времени… Девчонка ходила вокруг всего этого, внимательно рассматривала, кое-что брала и в руки. Реджи всё это время не смотрел в её сторону. Он обернулся на племянницу как раз в тот момент, когда она изучала самый важный в дальнейшем повествовании объект. То был большой круглый стеклянный сосуд, заполненный ярко-зелёной жидкостью, сбоку от него отходила тонкая гибкая трубка, увенчанная подобием шприца. Гарри как раз взяла в руки шприц.
- Убери руки!! – закричал Реджинальд, вырывая трубку из её цепких пальцев. – Что тебе так неймётся?
- А что? – невинно спросила она, обернувшись на цветы за своей спиной.
- Это не игрушки! Это питательная среда с хлоропластоносными клетками, подготовленными для пересадок! Способов их применения великое множество, вещь ценная, и чем губить растения, лучше всегда иметь запас. Это хрупкая конструкция, знаешь, что я с тобой сделал бы, если бы ты что-нибудь сломала?!
- Я просто смотрела.
- Знаю я, что бывает, когда «просто смотрят». Знаешь, что большая часть несчастных случаев, связанных с крупной машинерией или сложными приборами, начинается со слов «А для чего эта кнопка»?
- Знаю, не маленькая!
- Кстати, ты говорила, что оставила в комнате какие-то вещи…
- Да, кстати, можно я их заберу?
- Если ты о тех двух штативах, пяти разных излучателях и остальном, что ты спрятала под диваном, то не трудись. Я их уже нашёл и перепрятал, и теперь жду объяснений: кто дал тебе право брать их без разрешения, и на кой они тебе понадобились?
- Какие ещё?.. – равнодушно переспросила Гарри. «Вот чёрт! Знала же, что лучше прятать надо! Недооценила я этого лопуха, пусть он не сразу заметил пропажу, но всё-таки заметил и даже смекнул, в чём дело. Надо как-то отвертеться. А может быть, он мен позволит, если я ему объясню, что у меня на уме?»
- Думала, я не узнаю? За лопуха меня держишь? – пришла очередь Реджи допытываться.
- Ну, что лопух, что репейник – суть одна… - вслух подумала Таногария.
- Сама ты репейник! – обиделся Бушрут.
- Э, не скажите…
- Ближе к делу! Зачем они тебе?
- Кто – они?
- Как кто? Приборы!
- Для небольшого эксперимента, - нашлась Гарри, извлекая из-под одежды стопку бумаг. Да-да, ту самую, которая была у неё с собой ещё в прошлый раз, но тогда чертежей было несколько меньше
- Так бы сразу и сказала. Зачем воровать, когда можно было договориться? -Реджинальд нахмурился и подошёл ближе, пытаясь заглянуть в бумаги племянницы. – А в чём же заключается этот «небольшой эксперимент»?
- Ничего серьёзного. Всего лишь короткая вспышка сложной комбинации излучений. Лёгкий толчок, возможен взрыв, но незначительный. Я всё рассчитала, он не сильно повредит.
- Думаешь? Я в своё время тоже думал, что всё рассчитал, и что не сильно повредит. Результат налицо, - засомневался Реджи. – На словах я тебе не поверю.
- Дело ваше. Но раз уж так, вот, - Гарри вытащила один из листов бумаги, исписанный и зачирканный карандашом. – Черновик. Основные расчеты. Можете убедиться, - и протянула его дяде.
Пока Реджи недоверчиво всматривался в корявые уравнения, Гарри тихо удалилась, высматривая среди всего окружающего барахла то, что может ей пригодиться.
- Хорошо, допустим. Но чего ради вся эта затея? – спросил Бушрут, убедившись, что цифры действительно незначительные.
- Это довольно сложно объяснить, - заговорила Гарри, заметив между тем предметы, которые стырила в прошлом году. – Но я попробую… Эта вспышка должна будет вызвать искажение пространства и высвободить некоторое количество особой энергии, способной преобразовывать материю. По крайней мере, согласно теории… - она увидела на стене белый халат дяди и потянулась за ним.
- Ты уверена? – спросил Реджи. Даже после объяснения он мало что понял. «Где-то я уже слышал что-то подобное, - мелькнуло у него в голове, - только не помню где».
- Абсолютно уверена!
- Твоя уверенность меня настораживает… А для чего это нам?
- Пока не знаю. И есть только один способ узнать. Это уже давно обсуждается в теории, но на практике ещё никто не применял. И никто достоверно не знает, что произойдёт. Но ничего катастрофического не должно быть! – продолжила Гарри, сунув руки в рукава халата. – Если эта сила окажется под моим контролем, то откроются удивительные возможности! Этому открытию найдётся огромное количество применений, если всё пройдёт гладко! Оно изменит представление о новых технологиях! Я весь мир поставлю на уши! Я заставлю себя уважать!
- Н-да? – Реджинальд вспомнил, как Гарри отзывалась о его собственном проекте. И теперь ответил примерно таким же тоном.
- Нда-нда! – пока Реджи не смотрел в её сторону, Гарри сосредоточенно шарила по карманам халата. – За все те унижения и бесконечные конфликты, которые мне довелось пережить, я имею право на свою минуту славы. А возможно и более минуты! Не пытайся меня остановить.
Реджи снова всмотрелся в её черновик. « Выглядит вполне безопасно. Может быть, действительно позволить ей?.. – подумал было он, но вдруг заметил что-то, - Секунду! Кажется, за это время она так и не научилась делить в столбик десятичные дроби! Запятая не там стоит… И если поправить… Во даёт! Да тут же совсем другое уравнение получается! И если всё это решить… Тут где-то карандаш был!» - Реджинальд потянулся за карандашом, пока его племянница в его же халате разгуливала по лаборатории.
- Они не понимали… Никто не понимал. Ни дети, ни учителя, ни даже тот шизофреник, который меня всему этому научил, не понимали, какая сила таится в этих знаниях. Мои однокашники только посмеивались над моими идеями и издевались надо мной… Они думали, что им это сойдёт с рук. Но я всё поняла. И ничего не забыла. Я доведу своё дело до конца, заставлю этих прокариотов себя уважать, я всем покажу, на что способен «Тухлый Корешок»…
Реджи в это время пересмотрел все записи, всученные ему Гарри, вывел конечный результат и… чуть не хлопнулся в обморок. Полученные цифры говорили, что вспышка во время опыта могла взорвать чуть ли не половину Сен-Канара!
Да, пусть Реджинальд тоже был экземпляром несколько мстительным, пусть он считался монстром и одним из опаснейших преступников современности, но всё же уничтожение города (вместе с огромным количеством зелёных насаждений, невинных жизней и собственным домом, в конце концов!) явно не входило в его творческие планы.
- А ты вообще точно знаешь, что всё рассчитала правильно?
- Говорю же, абсолютно! – самоуверенность Гарри была несокрушима.
- А если окажется, что от этого эксперимента взорвётся добрая половина города? – как бы между прочим поинтересовался Реджинальд.
- Дядь Редж, примите инсектицид, у вас в мозгах, наверное, тля завелась! – съязвила Таногария. – Если, конечно, у вас мозги, как таковые, есть. Лопухи вроде как организмы не очень умные.
- Сама ты лопух! Это не у меня тля завелась, а у тебя! – Реджи, наконец, обернулся, - Я, что ли, виноват, что ты считать не умеешь? Знаешь, какой катаклизм ты можешь здесь устроить?! И положи халат на место!
- Бла-бла-бла! Не выдумывайте! Вам просто завидно!
- Мне завидно?! Да я!..
- Да вы тоже не понимаете ни-че-го! Кто не рискует, тот не меняет мир и не получает премии! Ничего такого произойти просто не может. А даже если может… То поделом вам! А теперь подскажите, где здесь ближайшая розетка, и свалите!..
- Прям щас! – Реджи начал сердиться.
- Да, именно сейчас! – отрезала Гарри и протянула руку за одним из приборов. Но тут её запястье обвила гибкая колючая ветка и дёрнула руку в строну. Откуда-то сверху к Гарри потянулись лианы, сдёрнули с неё халат, схватили за руки и ноги и потащили к выходу.
- А я не позволю! – заявил доктор Бушрут, невозмутимо провожая её взглядом. – Я не позволю разрушить всё, что я с таким трудом создал! Мой дом, моих питомцев, и тех, кто здесь вообще не при чём! Пусть даже и ради науки! Так что если кто и свалит отсюда, то это ты!
Гарри настолько удивилась такому способу выдворения гостей, что не нашлась, что ответить, только агрессивно рычала, прижимая к груди свои бумаги и параллельно пытаясь освободиться от зелёных пут.
- До свидания! Я с самого начала не хотел тебя пускать, и был прав! – завершил речь Реджинальд, самолично вытолкнув Гарри за дверь.
Таногария упала лицом в траву, приподнялась и сплюнула не столько оттого, что в рот что-то попало, сколько от злости. Она вскочила, небрежно отряхнулась и уставилась на дядю полным ненависти взглядом.
- Дайте пройти! – прорычала она, - Я слишком долго планировала, чтобы теперь отступать!
- Только через мой труп! – Реджи загородил собой дверь. Он знал, о чём говорит: уж чего-чего, а его трупа придётся добиваться долго.
Гарри ещё немного посверлила его глазами, потом отвернулась, сделала насколько шагов и напоследок бросила через плечо:
- Заметьте, не я это предложила!
- Заметил!
- Вы ещё услышите обо мне… - буркнула Гарри и удалилась.
- Не сомневаюсь, - подумал вслух Реджинальд. Предчувствия у него были самые что ни на есть нехорошие…

И они его не обманывали.

Скрывшись от глаз дяди за деревьями, Гарри остановилась. Ничего, у неё с самого начала было несколько запасных планов… Подмышкой она держала чертежи, ни одна страница не потерялась, кроме черновика. Она сделала рукой мимолётный жест. В цепких пальцах звякнули свежеукраденные ключи от лаборатории.
- Какое небо голубое…
Этой ночью будет весело.

Глава пятая.
ЧП.

Случайности не случайны.

Кряк долго возился с дверной ручкой. Он только теперь вспомнил, что утром дверь захлопнуло ветром, да так, что никто не мог выйти, но никто и не хотел, в такую-то погоду. Однако с лёгкого толчка Зигзага дверь послушно отворилась. Ладно, удивляться нечему, учитывая разницу их телосложений. Кряк Лапчатый был селезнем средних лет, невысоким, с морщинами на лбу, и мышечной массой похвастаться не мог, считал, что его сила в голове. Зигзаг МакКряк, его закадычный друг, крупный широкоплечий гусак в шарфе и пилотской шапке с защитными очками, обладал умственными способностями обратно пропорциональными способностям физическим. Разве что, славился умением собрать или починить любую летающую или ездящую технику (правда, ещё лучше ему удавалось её предварительно сломать).
Вслед за ними из дома выскочила Гусёна – приёмная дочь Кряка, десятилетняя гиперактивная рыжая девчонка. Одета она была как всегда, в фиолетовую футболку и кроссовки, волосы собраны в два хвостика. Гусёна выпрыгнула за порог, наступила одной кроссовкой в лужу, остановилась, сначала поморщилась, но, сделав какие-то выводы, с радостным возгласом прыгнула в жижу обеими ногами. Затем выглянул Гога, ещё один птенец, правда, трудноопределимого вида, поскольку его отец - селезень, а мать -  скорее канарейка. Ровесник Гусёны, в круглых очках и рубашке, с набитым книгами рюкзаком, Гога производил впечатление типичного зануды. Его, в отличие от Гусёны, лужи не очень-то вдохновили.
- Класс! – Гусёна взяла комочек мокрой земли и швырнула его в сторону Гоги.
- Г-гусёна, не на!.. - он вовремя увернулся, и комок грязи сполз по стене.
- Гусёна! – прикрикнул отец.
- Я в него не целилась! – девочка спохватилась, спрятала за спину грязные руки и сделала самое невиноватое лицо.
- Прекрати пачкать стены, - попросил Кряк, пока ещё достаточно мягко. К «невиноватости» дочери у него уже выработался стойкий иммунитет.
- Но они и так мокрые и грязные! – ответила Гусёна.
Кряк молча покачал головой. Ядерная смесь женской и детской логики!
Сад был мокрый, тусклый, покрытый широкими лужами, и пах свежим дождём. Лёгкий ветер сдувал с деревьев остатки воды. Садовые растения поменьше выглядели помятыми и утомлёнными долгой непогодой. А в кустах возле забора виднелось пятно совершенно постороннего цвета.
- Так, похоже, проклятые соседские цветы опять проросли в моём саду… - проворчал Кряк, мысленно выругался и снова повернулся к детям. Он люто ненавидел всё, что связано с его соседями Мадлфутами, начиная с их имён и кончая их цветами. Единственное исключение из правила – их сын Гога. Его Кряк терпел, тем более это лучший друг его дочери.
Этой ночью из-за непогоды Гоге разрешили ночевать у Лапчатых. А теперь дождь опять прекратился, на этот раз, видимо, надолго, и Гога пойдёт домой.
- А ты уверен, что это именно соседские цветы? Оно чихнуло! – с некоторым сомнением спросил Зигзаг, приближаясь к подозрительным кустам.
- Да? Дай-ка посмотреть! – недоверчиво отозвался Кряк.
Пока Гусёна занималась настенной грязеписью, а Гога тихо уткнулся в книжку, Кряк подошёл к кустам, сунул в них руку поглубже, пошарил, высунув от усердия язык… Внезапно на его лице ясно нарисовалась мысль «Попалось!», он резко выдернул руку и вытащил нечто крупное, живое и брыкающееся.
- О, господи! – Зигзаг мельком подумал, не грохнуться ли в обморок.
Кряк держал за шиворот антропоморфное существо с утиным лицом, одновременно напоминающее ходячую лиану. Оно отчаянно брыкалось и верещало:
- Нет, нет, не надо, только не косилкой по голове, всё что угодно, только не это, не надо!!
- Вот, зря вы отлыниваете от прополки, вон сорняки какие здоровые вымахали! – преспокойно объявил Кряк, не ожидавший такой находки, но повидавший на своём веку и не такое.
- Я не сорняк! Я разумное существо!! – провопило оно, продолжая размахивать руками и ногами.
Лапчатый с силой встряхнул «разумное существо», и оно тут же поняло намёк, перестало буянить, безвольно обвисло, поправив сбившиеся на бок очки, и уставилось на присутствующих разномастными глазами, квадратными от ужаса. Стало очевидно, что существо это женского пола.
- Что ты здесь делаешь, кошмарное создание?
- Самой бы кто объяснил! - выпалила она, а потом как будто вспомнила о чём-то и принялась озираться с ещё большим рвением.
- У тебя имя есть? – продолжил допрос Кряк.
- Тано…
- Ладно, Тано, откуда ты здесь взялась?
- Я просто-о-а-АПЧХИ!! – Тано мощно чихнула. Кряк от неожиданности отпустил её, она рухнула ему под ноги, как пустой мешок. Тот был заранее уверен, что девчонка воспользуется внезапно предоставленной свободой и удерёт, и приготовился к погоне. Однако Тано и не подумала двигаться с места, селезень споткнулся о её ногу, от неожиданности потерял равновесие и совершил какой-то совершенно нелепый выкрутас. Приняв устойчивое положение, Кряк безуспешно попытался притвориться, что сделал это специально, а потом искренне удивился:
- Ты что, не убегаешь?
- А смысл? – отозвалась Тано, медленно поднимаясь с земли.
«Все слышали? – подумал было Кряк, - Нет смысла убегать от!.. - он мысленно осёкся и огляделся. – Надеюсь, я не сказал это вслух?» Нет, непохоже. По крайней мере, странная гостья абсолютно не отреагировала.
- И всё-таки? – Кряк посмотрел на Тано своим самым суровым взглядом.
Отреагировала она несколько странно. А именно рухнула на колени и затараторила, умоляюще глядя на Лапчатого,  хлюпая носом, заикаясь и путаясь в словах:
- Прошу вас, умоляю, заклинаю, хоть чуть-чуть, я ничего не хочу плохого, не гоните меня, я не хочу, там холодно, мокро, я больше не могу, я там уже неделю, а то и больше, больная насквозь, прошу вас, проявите каплю милосердия, не прогоняйте сразу, пожалуйста, дайте согреться, хоть на минуточку, я буду тиха, как дохлая рыба, а потом сразу исчезну, ну пожалуйста, ну некуда мне идти, совершенно некуда, сжальтесь, мне немного надо, ну не к кому обратиться, некуда, ну хоть чуть-чуть!..
Кряк отступил на пару шагов назад, когда Тано дёрнулась высморкаться в его рубашку.
- Хорошо, хорошо!.. Но только на одну ночь, потом вон! – сдался он.
- О’кей-о’кей, спасибо вам, вы во мне живую душу спасли! – отреагировала Тано и чуть было не повисла у него на шее.
- Тихо ты… - буркнул Кряк, отталкивая растение от себя. – Арестовывать тебя как будто бы не за что, но я не позволю, чтобы такие мутанты, как ты, безнаказанно разгуливали по городу. Так что будешь здесь, пока я не придумаю, что с тобой делать. Пошли… - объяснил он и взял Тано за шиворот, на всякий случай.
- Подо… Подождите, собака…
- Что?
- Да пёс! Я ж из-за него-то сюда и влезла, я ему еду искала, вот и…
- Какой ещё пё… - Кряк обернулся на внезапно раздавшийся лай. - Гусёна!! - детишки, ещё не заметившие, что гусёнкин папа откопал в кустах, кормили курицей с рук совершенно незнакомую мокрую мохнатую собачку. – Не трогай бездомных животных! Может быть, он больной какой-нибудь!
- Никакой не больной! Вполне здоровый, просто потерявшийся, - проворчала Тано в сторону.
- Но пап, он так на меня посмотрел… Он же, наверное, есть хочет! – возразила Гусёна.
- Ну, покормила, теперь оставь его и иди сюда!
Гусёна с Гогой прискакали, увидели, наконец, Тано и, оправившись от первого впечатления, принялись разглядывать её со всех сторон и сыпать возгласами и вопросами:
- Ты кто?
- Откуда она здесь?
- Как это?
- Она раньше была уткой или нет?
- Тебя вырастили в какой-нибудь секретной лаборатории?
- Или это мутация такая?
- Оно заразно? Зарази меня, а!
- Гусёна!
- Я пошутила!
- Феноменально!
- Теперь никто не назовёт наши доклады по биологии скучными!
А объекту обсуждений от такого внимания явно стало неловко. Она молча и несколько испуганно пялилась на детей и не знала, куда девать руки.
- И что мы теперь будем делать? – пришёл в себя Зигзаг. Падать в обморок он так и не надумал, но дар речи на какой-то момент всё же потерял.
- Пока запрем её в чулане, а там что-нибудь придумаем, - пояснил Кряк и потащил Тано в дом. – Дело пахнет Бушрутом, а эта дёвчонка будет либо потерпевшим, либо важной уликой, я ещё не понял…
- Он здесь не при чём! – возразила Тано, споткнувшись о порог.
- Откуда такая уверенность?
Он привёл её к чулану, открыл дверь и бесцеремонно толкнул внутрь. Но не тут-то было: Тано упёрлась обеими руками в дверной косяк.
- Да здесь же совершенно темно! Вы что, смерти моей хотите?!
- Какое-то время потерпишь! – ответил Лапчатый и толкнул сильнее.
Тано послушно ввалилась в чулан, вскочила и попыталась было высказать ещё какие-то претензии:
- Ладно, допустим, но всё-таки!.. – но не успела договорить.
Кряк удовлетворённо захлопнул дверь (Не смотря на возмущённое «Ай-йё!! Больно же!»), запер её и обратился к Зигзагу:
- Следи, чтобы не вылезала, я скоро вернусь.
Как только Кряк удалился, из-за двери донёсся деликатный стук. Зигзаг машинально открыл дверь. Там стояла Тано, прикрывая ладонью клюв.
- Пдостите, у бас де дайдётся фонарига, иголки, плазтыря и… синьки?
- Синьки нет, а остальное найдётся.
- Езли ваз не задруднид…
- Сейчас принесу! – понял Зигзаг, смылся куда-то и через минуту принёс фонарь на батарейках, швейную иголку и коробку пластыря.
- Покоднейше бдагодадю! – Тано приняла всё это барахло и закрыла дверь.
- Надо же, какая вежливая «важная улика»! – вслух подумал Зигзаг.

Тано сидела в чулане на краю коробки из-под телевизора, набитой старыми тряпками, и в тусклом свете фонарика со слезами на глазах вытаскивала иголкой занозу из верхней губы, глядя в найденное здесь же пыльное зеркало. Заноза была куском засохшей краски и вошла посредством удара дверью по лицу. Больно, однако. Вот что называется: что посеешь – то и пожнёшь. «Что-то я… не врубаюсь вообще, как так получилось, – думала Тано. - Вот так влезла в чужой сад, меня поймали, я уломала оставить меня ненадолго… и либо мне очень повезло, либо наоборот. Вот вроде всё просто, а не врубаюсь». Она до сих пор не переварила сцену в саду. Со стороны её поведение там могло показаться хорошо поставленным спектаклем, но Тано, в самом деле, психанула не на шутку. Да, последние дни она была очень нервной.
Другого освещения, кроме фонаря, здесь не было. Слой пыли покрывал почти всё вокруг, у стен было свалено многочисленное и разнообразное барахло, начиная с дырявых наволочек и чьих-то старых ползунков, и кончая сломанными лыжами и погнутыми останками клетки для хомяков. Однако, всё же имелся небольшой свободный участок пола, на который можно было сесть, а при достаточно компактном телосложении даже лечь. «Что ж, здесь темно, но зато хоть сухо! Только мне всё равно кажется, что я в странное место попала. Отреагировали на меня достаточно спокойно, как будто подобные явления здесь уже никого не удивляют. Ладно бы просто поорали и вымели за порог, со мной сразу разговаривать пытались! Оно конечно приятно, но всё же странно. А этот господин как-то непонятно говорил… Что-то о делах, уликах и потерпевших. Он упомянул некоего Бушрута… То есть, он знает моего дядю? Н-да, что называется, всё чудесатее и чудесатее».
Ещё один мучительный рывок, и… Кусок краски, извлечённый, наконец, из губы, падает на пол. Тано облегчённо вздохнула и попыталась устроиться поудобнее, но вместо этого просела пятой точкой глубоко внутрь коробки.
- Ой, блин… - Тано выкарабкалась из этого неудобного положения, вспоминая все сокровища могучего языка. – Хм… - «Интересно, что там, - подумалось ей. – Раз уж я собираюсь остаться здесь на ночь, надо устраиваться поудобнее и использовать все подручные средства!» Она вытащила из коробки что-то увесистое и тёплое и развернула. Это оказался шерстяной клетчатый плед, правда, несколько дырявый, если не сказать «дырявый, как решето». Но это уже что-то, найти бы ещё один такой и плюс ещё что-нибудь, что можно будет использовать в качестве подушки, и тогда, несмотря на тесноту, здесь можно вполне комфортно устроиться. Тано принялась копаться в коробке, вытащила оттуда несколько пыльных, линялых тряпок, чьи-то носки и наконец…
- Оп-ля! А это у нас что такое? – девочка выудила со дна помятую серую широкополую шляпу, а затем и ещё что-то скомканное из очень похожего материала, тёмно-фиолетовое с чёрным. «Где-то я уже что-то похожее видела! Сейчас вспомню… О, точно! Когда Чёрного Плаща в новостях показывали, он был в похожей одежде. Видно, кто-то в этом доме косит под знаменитого защитника Сен-Канара! Забавно, - Тано с интересом вертела в руках костюм. – Интересно, кто. Надо же, как хорошо сделали, я даже чуть было не поверила, что настоящий. Ух ты, дырка в шляпе… Прикольно. Прямо как от пули. А это что?» Тано взялась за пуговицу, ковырнула что-то… И это что-то издало короткий, но внушительный бах, выстрелило, срикошетило обо что-то металлическое и пробило маленькую дымящуюся дырку в стене. Сквозь дырочку пробился уличный свет.
От ужаса Тано даже «Мама!» не смогла нормально выговорить, только вякнула что-то невразумительное. Она поспешно, но осторожно сунула костюм обратно. «Не, знаете, я всё понимаю, но копировать скрытое вооружение – это уже слишком. если конечно это не…», - тут по голове прилетело жуткой догадкой, простой, как табуретка, но шокирующей и пугающей. Эта элементарная мысль, которая почему-то до сих пор не удосужилась посетить мозг, объясняла многое: неприятные предчувствия, относительно спокойную реакцию на появление девочки-растения, странные рассуждения хозяина дома и вот это вот шмотье… Конечно, дырка от пули настоящая.
От прозрения Тано снова упала в многострадальную коробку. Словно в подтверждение её мыслей многозначительно погас фонарик. «Проклятье… В этом доме находится сам Чёрный Плащ!» - только и мелькнуло в голове.
- Кажется, я гений, - проговорила она в пространство. «Только гений может так капитально влипнуть! – закончила она мысль уже про себя. – Жизнь никогда не обделяла меня приключениями, заботливо подсовывая их мне под сидалище!»
Она несколько минут просидела в таком состоянии – где-то на грани между обычным эмоциональным потрясением и глубоким обмороком. А потом…
- Зигзаг, повторяю последний раз, я не собираюсь сидеть сложа руки и ждать, пока от нашего дома не останется мокрое место! Я должен разобраться в сложившейся ситуации. Даже если она безобидна, всё это неспроста… Похоже, мы столкнулись с очередной загадкой!
Тано вскочила, прильнула к двери и затаила дыхание, боясь упустить хоть один звук разговора…

Кряк Лапчатый, а он же, собственно, и Чёрный Плащ, мерил шагами комнату, изображая усердную рассудочную деятельность. Вот уже второй час подряд он не мог сообразить, как следует поступить с незваной гостьей. Конечно, он мог бы просто посидеть спокойно на месте и посмотреть, что будет дальше, но, увы, это не в его характере. Ему было жизненно необходимо рассмотреть ситуацию с разных сторон и если не понять её, то хотя бы обрисовать всё так, как ему выгоднее. Да, детективное шило засело у него под хвостом ещё со школьных лет, и за долгие годы впилось только глубже. Вскоре после окончания школы он и надел маску супергероя, и не расставался с ней довольно много лет. Изменилось всё сравнительно недавно, когда Кряк удочерил Гусёну и впустил жить Зигзага. Можно сказать, ему пришлось заново знакомиться с некоторыми сторонами жизни. Вот так он теперь и живёт: по ночам патрулирует город и ловит бандитов, днём воспитывает непослушную дочь. Так, а спать когда? Ну, когда ночью доведётся, когда под вечер, но чаще всего, когда Гусёнка в школе. Хотя сейчас у ребёнка каникулы, но, слава богу, по части криминала время достаточно спокойное.
Зигзаг тем временем молча стоял на месте, следил глазами за своим постоянно перемещающимся патроном и периодически пытался вставить что-нибудь умное. Но Чёрный Плащ его не слушал. Он вслух строил страшные догадки.
- И всё равно, я абсолютно уверен, что здесь замешан Бушрут! Никто другой не мог сотворить подобное! Осталось только понять, что именно он задумал…
- Но ЧП, она…
- Не встревай, я сам знаю. Должно быть, вырастил себе очередного мутанта в друзья! На него это похоже.
- А может!..
- Или всё гораздо хуже! Я понял, он отлавливает ни в чём не повинных горожан и превращает их в такой же говорящий сельдерей!
- А может всё-таки?..
- Да, именно так! От этого негодяя другого ожидать и не следовало! Но это уже ни в какие ворота не лезет! Значит…
- А может всё-таки у неё самой спросить?! – Зигзагу, наконец, удалось высказать мысль до конца.
- А? – ЧП обернулся на своего помощника с несколько растерянным видом, но через секунду резко отвернулся снова. – Вот ещё! У неё, наверное, после всего пережитого шарики за ролики закатились! Или того хуже, окажется, что она дефективная какая-нибудь! Нарассказывает всякого бреда, который нам ничего не даст! – Надо признать, идея расспросить саму жертву-улику от него ускользнула, но неразрушимое самолюбие не позволяло ему себе в этом признаться.
Тут их диалог прервал ритмичный и настойчивый стук из чулана. Чулан орал:
- Может, кто-нибудь, наконец, проявит милосердие, выпустит меня и послушает, что я хочу сказать?!?!

- Как вас, простите?
- Кряк Лапчатый.
- Так вот, мистер Лапчатый… Водички не будет? – Тано слегка хрипела. Может быть, шарики у неё ещё не поехали, но страшно было.
На кухне было светло, прохладно, и висела напряжённая тишина. Только и слышно было, как тихонько трындычит холодильник, да ещё здоровенная чёрная муха кружила под потолком. Все присутствующие в доме собрались здесь за столом. Допрос начался минут десять назад, но почти не сдвинулся с мёртвой точки: Лапчатый не знал, что спросить, а допрашиваемая совершенно растерялась и не знала, что говорить. Кряк беспощадно сверлил глазами Тано, Тано изучала Гусёну, а Гусёна наблюдала, как её папа сверлит Тано. Только Зигзаг никак не мог выбрать, на кого смотреть, и на всякий случай пялился на всех по очереди. А, услышав просьбу Тано, с готовностью сорвался с места и пошёл за питьём.
- Итак, насколько я понимаю, вы прямые родственники? – продолжил беседу Кряк.
- Ну да, он мне приходится дядей по отцу. А откуда вы его знаете?
- Не важно. Спрашиваю ещё раз: как это произошло?
- Что произошло?
- Тано, будешь? – Зигзаг внезапно возник над столом с бутылкой жидкого удобрения.
Тано посмотрела на бутылку, принюхалась и вяло согласилась:
- Угу…
Получив стакан чёрно-коричневатой жидкости, она нервно глотнула и посмотрела на муху под потолком. Та вертелась вокруг лампы и заунывно жужжала.
Снова наступило молчание. Кряк начал терять терпение.
- Тьфу, ты собиралась что-то рассказать, или я чего-то не понял?! – вспылил он и наградил Тано уничтожающим взглядом.
- Ды-ды-ды-вроде да… - девчонка вздрогнула и перевела взгляд на него.
- Что «да»?
- Да ничего, - испуганно ответила она  и сделала ещё несколько крупных нервных глотков.
Муха спустилась из-под потолка, зажужжала с ещё большей настойчивостью и направилась в сторону окна. Бжжжжж… Жжжж-ж-ж-ж-жж жжж жжжж жжжж-ж-жж-жжжж-жж-БАЦ! И опять тишина…
- А можно ещё? - Тано посмотрела в пустой стакан.
- Конечно, - Зигзаг быстро наполнил стакан заново.
- Так… Семья у тебя есть? – спросил Лапчатый.
- Нету, - выпалила Тано, прежде чем сообразить.
- В смысле? – насторожился Кряк.
- В смысле… - «Блин, что сказать-то? – тихо запаниковала она, чувствуя, как под столом у неё подрагивают коленки. - Нет, не могу я сказать, что у меня есть семья. Они ж меня к родителям отправят, а я не хочу! Не хочу туда возвращаться и начинать всё по новой. Но и молчать они мне не позволят. А, была не была!» - и хоть не хотела она врать, но пришлось быстренько подобрать какую-нибудь подходящую услышанную в новостях катастрофу. – В смысле, была. Несчастный случай. Вы, наверное, помните историю с оползнем, когда супермаркет обрушился под землю? Родители ушли туда за покупками и не вернулись. Должно быть, их не нашли или не опознали… - отвертелась Тано. «Мама дорогая, что я несу?» - мысленно ужаснулась она, вертя в руках снова опустевший стакан.
- Ещё? – участливо спросил Зигзаг.
- Ещё, - подтвердила Тано.
- Да, помню-помню, - кивнул Кряк, и отвёл глаза, вспоминая о чём-то. – Долго же об этом в новостях трещали…
- И оказалось, что никакой это был не оползень, просто прямо под этим супермаркетом хранил взрывчатку один… - вставила было Гусёна, но папаша быстрым и отточенным движением прикрыл ей рот.
- И что же?
- Ну, это…
Бжжжжж-жжжж-ж жжж жжж жж жжж-БАЦ-жжж-жжжжжжжжж-ж-ж-БАЦ-жж-БАЦ!
- Вот как-то так, не стало их…
- И ты жила…
- Да, с дядей.
- М-м! Мфыфмы мым! – подала голос Гусёна.
- О, прости, - спохватился папа и отпустил наконец её клюв.
Бжжжжж. Бжжжжж-жжжж-ж ж жжж жжжжжжжжж ж-ж-ж-ж-ж-жжжжжжжж-жжжжжжжжжжжжжжжжж-ж-жжжжжжжжж-ЩМЯК! Ну наконец хоть кто-то догадался прихлопнуть эту чёртову муху.
«Так. Хорошо. Тут выкрутилась. А дальше? – лихорадочно соображала Тано. - Ну не могу же я во всеуслышание объявить, что я там натворила! В лучшем случае на меня, как на ненормальную, посмотрят. А в худшем… За такое и по мозгам можно получить. Или того хуже. Что они со мной сделают? В лабораторию какую-нибудь сдадут. Для опытов. Таких, как я, ни в зоопарк, ни в ботсад не возьмут! Помру я в тесной лабораторной клетке, и станет моя тушка самым популярным экспонатом музеев… Так, что-то меня совсем не туда понесло! Спокойствие, только спокойствие! Никто никуда меня не сдаст! Никто просто не узнает. Соврала А, совру и Бэ. Спокойствие. Сейчас соображу, сейчас всё улажу», - решила она, не заметив, как выдула уже третью порцию. На этот раз Зигзаг подлил ей молча. Тано же отсутствующим взглядом посмотрела на стакан, буркнула: «Вы меня спаиваете!», - осушила его мгновенно и принялась долго, запутанно и сбивчиво пороть чушь.
В конечном итоге Тано поведала некую длинную и пестрящую запинками историю о неисправном оборудовании, череде случайностей и всеобщей ни-в-чём-не-виноватости, в которой, кажется, сама запуталась. Кряк внимательно и снисходительно слушал. «Врёт, - понял он. – Вижу, что врёт. Довольно складно, но уж слишком часто моргает! Я так и знал. Ну и как мне с ней теперь поступить? Пожалуй, сделаю вид, что поверил, и оставлю её здесь, пока не узнаю больше».
Кончив повествование, Тано выжидающе уставилась на Кряка, силясь понять, поверил он или нет. Но тот думал, и по его лицу трудно было что-либо прочитать. Наконец она прокашлялась и решилась спросить прямо:
- Так вы это… оставите меня? Хотя бы на одну ночь?
- Так и быть, - ответил Кряк, выдержав томительную паузу. – Возможно даже дольше, чем одну ночь. При условии, что ты будешь вести себя тихо и смирно. И не показываться соседям!
- Да, конечно! - Тано от облегчения чуть не рухнула со стула.
- Точно?
- Точно-точно!
- Обещаешь?
- Обещаю!! – выкрикнула Тано и неуклюже перекрестилась для пущей убедительности.
- Кхем. Пап! Кстати об обещаниях… - вдруг подала голос Гусёна.
- Ну что ещё? – недовольно отозвался Кряк.
- Сегодня же пятница! – не менее недовольно напомнила девочка.
- Ну и что? – папа явно не понял, о чём толкует ребёнок.
- Ты обещал, что если погода исправится, то мы поедем в парк аттракционов! – пояснила Гусёна.
- Гусёночка, боюсь, что мы сегодня никуда не поедем. Обстоятельства изменились, - попытался отвязаться Кряк. Но безрезультатно.
- Так нечестно! Ты дал слово! – девочка начала его тормошить. – Мы уже четвёртый раз поездку откладываем! Сколько можно?! – она схватила его за рукав и уверенно потянула по направлению к выходу.
- И к тому же я не уверен, что после таких дождей там всё работает, - Лапчатый всё ещё пытался сопротивляться.
- Есть только один способ это проверить!
- Вообще-то…
- Вообще-то ты дал мне обещание и собираешься его нарушить! Куда это годится? Какой пример ты мне подаёшь?
- Гусёна!..
Туго соображающая Тано сначала наблюдала за семейными разборками, потом вопросительно взглянула на Зигзага. Но тот только обречённо пожал плечами. Мол, что я могу? Пусть лучше между собой как-нибудь решают!
Надо сказать, сопротивления, которое Кряк оказывал дочери, было явно недостаточно: усилиями Гусёны они уже на полтора метра приблизились к двери. Такими темпами через полчасика она либо уломает папу, либо просто вручную дотащит его до машины.
Что, собственно, и произошло.
Через некоторое время Гусёна укатила в парк, чисто формально взяв с собой отца и Зигзага, чтобы они повели автомобиль и заплатили за билеты.
Тано стояла с полупустой бутылкой удобрений в руке на пороге дома, прямо в дверном проёме (они даже дверь не закрыли за собой!), и наблюдала, как её новые знакомые уносятся вдаль по улице. «Ничего себе! – думала она. – А эта Гусёна – очень упёртая девчонка! Ничего не остаётся, кроме как удивляться. Они оставили меня здесь одну, без присмотра и каких-либо мер предосторожности. Влетит кому-то потом за это… А пока у меня есть время как следует осмотреться. Интересно, их телик ловит Дискавери?»
Из кустов вдруг выскочило взъерошенное, мохнатое, всё в листьях нечто, отряхнулось и превратилось в Руфуса. Пёс подбежал к Тано и ободряюще помахал хвостом.
- Ну а ты что? – спросила у него утка-растение. - Тоже будешь здесь жить? Стоит ли? У тебя же, наверное, собственный дом есть. И если ты захочешь уйти, я тебя удерживать не буду.
Руфус молча сел пятой точкой прямо ей на пальцы ног и обернулся на неё через плечо, как только собаки умеют, тем самым давая понять, что без неё никуда уходить не собирается.
Тано вздохнула и улыбнулась.
- А что скажут Лапчатые, тебя не колышет?
- Не-а! – почти по-человечески ответил пёс.
- Ладно. Спасибо.

Отредактировано Ретани (02-11-2009 18:12:13)

Admin
Спасибо! 

Астра
Ваниль
Спасибо большое!   продолжение обязательно будет, ждите!